В этом квартале, что, кажется, звался "пески",
множество улочек ломаных странного вида.
Хочешь, приди на свиданье сегодня, рискни.
Не раскисай, обоюдной тоскою обвита.
В старом кафе, где дубовых панелей стена,
от менестрелей комично скрипучи детали.
Рыцари-странники, кротко презрев времена,
стульями этими в мире уродливом стали.
Знаю, что ты, как всегда, и сегодня одна.
Крайних потерь соблюдаешь позицию гордо.
Будем мерцанья смотреть красоты из окна,
слушать аккорды.
Дождь нам помощник. Стирает мещанства следы.
И обещает высокую степень печали.
Стражников нимбом, светящимся зло, ослепи.
Чтоб замолчали.
Магии послушник, в шелк облаков облачу.
Золота чище волшебная проба покоя.
Воду в вино, хочешь, пальцев щелчком обращу.
Либо по кофе.
Вот, скажем, в этой струящейся с неба трубе
есть беспокойство духовного тоже исканья.
Точка тщеты и щита в беспричинной судьбе.
Память локальна.
Знаю, и с ангела скрипкой, сводящей с ума, -
что нынче в нашей рассудочной пыточной модно, -
ты не поднимешься, в черной могиле нема.
Холодно, мокро.